Всем привет, читателям моего юридического блога, сегодня мы ответим на всех интересующую тему — Фамилии Ликвидаторов Чернобыльской Из Орловской Области Официальный Сайт. Как обычно, после прочтения если у Вас останутся вопросы, с радостью отвечу на них в комментариях или через наших партнеров-юристов онлайн прямо на сайте не выходя из дома. Если требуется внести какие-то правки в материал, пишите и об этом, чтобы информация получилась точнее и необходимой.
«Мы начинали чистить вентиляцию станции. И оттуда чего только не полетело! Не только радиоактивные изотопы, но и радионуклиды, а они пострашнее, чем всё изотопное поле. Только представьте: период полураспада радиоактивного алюминия — 27 лет, рутения — 130 лет. Без преувеличения можно сказать: мы работали на земле, зараженной на десятки, а то и сотни лет», — рассказывает Сергей.
«Мы случайно заехали не на ту дорогу, — рассказал он. — И оказались в этом лесу. Раньше он был хвойный, а после аварии хвоинки оказались ржавыми. Сразу за лесом — реактор. Проезжать то место можно было только на бронемашине. А мы на своей машинке хватили тогда 12 рентген — недельную дозу облучения. Потом в лес приезжала специальная машина и замеряла радиацию — 200–250 рентген», — вспоминает Дмитрий Николаевич.
Рыжий лес
«В последнее время все чаще спрашивают: что необычного я видел, когда там работал? Много гулять нам не давали — все ограничивалось местом работы. Ничего слишком сверхъестественного не было, но никогда не забуду две вещи: из-за радиации на местных елях иголки вырастали до 30 сантиметров, а в каналах, которые поступали к реактору для охлаждения, плавали карпы, больше обычных раз в пять! Иногда возникала мысль „вот бы сейчас удочку и порыбачить“, но понимал, что есть эту рыбу нельзя», — вспоминает Александр Степанов.
Участники ликвидации аварии на ЧАЭС и список героических имен навеки запечатлелись в истории. На протяжении многих лет число людей, которым присваивалось звание ликвидатора ЧАЭС, достигло отметки 600 000 человек.
Вместе с медалями ликвидаторы ЧАЭС, взамен своей опасной работе, получили болезни либо нарушение состояния здоровья. Ликвидаторы ЧАЭС в больнице оказывались не просто так. Некогда здоровый организм молодых мужчин получил достаточное облучение и вместе с этим нарушение некоторых физиологических функций. Для каждого ликвидатора радиация оставила свой отпечаток: кто-то отделался легкими потерями в своем здоровье, а кто-то страдал от болезней на протяжении многих лет.
Память о героях-чернобыльцах
Обычная размеренная жизнь: каждый день на работу, вечером вновь в теплые домашние стены, а в субботу на прогулку с детьми. Такой была жизнь многих советских людей во второй половине XX века. Люди, наконец оправившиеся от потрясений Великой Отечественной войны, уже привыкли к спокойствию и порядку. Однако СССР вновь встретился с бедой: храбрые сердца людей снова стали на путь собственной защиты. Сделать это людей заставило 26 апреля 1986 года.
По воспоминаниям ликвидаторов одно из самого неприятного, что могло случится – было отрицательное решение на посту дозиметрии, который выпускал транспорт из зоны. Если уровень излучения превышал допустимый даже после «отмывки», то машину не выпускали за пределы поста, а это значило что экипажу и рабочим теперь приходилось выбираться на попутках, потом решать проблемы с транспортов уже в расположении. Однако работа на ПУСО тоже была не из лёгких: приходилось работать в самую жару закутанными в резиновые плащи, полные комплекты ОЗК, не снимая респираторов и очков из-за летящих во все стороны брызг и водяной пыли со взвесью радиоактивных частиц.
Но основная работа – это, конечно же, возведение объекта «Укрытие». Он был сооружён за рекордно короткий срок: 206 дней, силами почти 90 тысяч человек. Циклопический «саркофаг» включает в себя семь тысяч тонн металлоконструкций и почти 800 тысяч тонн бетона. Здесь работали сварщики, резчики, крановщики, рабочие-строители, сотни водителей и операторов тяжёлой техники. Оперативная разработка проекта и руководство строительством лежало на плечах 605-ого управления специального строительства Министерства среднего машиностроения СССР.
Самыми опасными были работы
в непосредственной близости от разрушенного реактора, где и были сосредоточены основные «запасы»
выброшенного взрывом радиоактивного топлива.
С техникой было сложнее. Техника – не люди, она железная, радиацию накапливает в пыли, лежащей во всех швах и под колёсными арками, в металле, в резине – везде. На всех выездах из Зоны были устроены дозиметрические посты, которые меряли всю выходящую технику. Если фон превышал допустимые показатели, машину отправляли на ПУСО – (Пункт специальной обработки), где специальные поливочные машины и ребята, с головы до ног укутанные в резину мыли их из брандсбойтов мощной струёй воды с деактивирующим порошком.
